Неточные совпадения
Ермолаю было приказано доставлять на господскую кухню раз в
месяц пары две тетеревов и куропаток, а впрочем, позволялось ему жить, где хочет и чем хочет.
Вся разница состоит, по моим наблюдениям, в следующем: клинтухи появляются чрезвычайно рано, задолго до всякой другой дичи, всегда в марте
месяце, и даже один раз я нашел
пару клинтухов на гумне в исходе февраля, что и замечено в моих охотничьих записках; но я не знаю, назвать ли это раннее появление прилетом.
Этот
пару в год отравит, а новый с непривычки по
паре в
месяц спустит.
— Эх, mon cher, мало ли в какой форме придется в жизни сделать заем… Я раз, честью моей заверяю, заем делал во французском магазине — перчатками… Возьму в долг
пару перчаток за полтора рубля серебром, а за целковый их продаю; тем целый
месяц и жил, уверяю вас!
А полный
месяц кротко и мягко освещает всю окрестность, над которою вьется, как
пар, легкий ночной туман…
Это было самое счастливое время моей жизни, потому что у Мальхен оказалось накопленных сто рублей, да, кроме того, Дарья Семеновна подарила ей две серебряные ложки. Нашлись и другие добрые люди: некоторые из гостей — а в этом числе и вы, господин Глумов! — сложились и купили мне готовую
пару платья. Мы не роскошествовали, но жили в таком согласии, что через
месяц после свадьбы у нас родилась дочь.
И закурил же он у нас, парень! Да так, что земля стоном стоит, по городу-то гул идет. Товарищей понабрал, денег куча,
месяца три кутил, все спустил. «Я, говорит, бывало, как деньги все покончу, дом спущу, все спущу, а потом либо в наемщики, либо бродяжить пойду!» С утра, бывало, до вечера пьян, с бубенчиками на
паре ездил. И уж так его любили девки, что ужасти. На торбе хорошо играл.
Оказалось теперь, что новую
пару, выданную ему еще
месяца четыре назад, он тщательно сберегал в своем сундучке и не притрогивался к ней с улыбающейся мыслью торжественно обновить ее в праздник.
— Какотка ли, какетка ли… кто их там разберет! А впрочем, ничего, живем хорошо: за квартиру две тысячи в год платим,
пару лошадей держим… Только притесняют уж очень это самое звание. С других за эту самую квартиру положение полторы тысячи, а с нас — две; с других за пару-то лошадей сто рублей в
месяц берут, а с нас — полтораста. Вот Ератидушка-то и старается.
Прошло
месяца два. Елена все это время была занята устройством лотереи на известный нам предмет. Она предположила разыграть в ней все свои вещи. Жуквич тоже принес ей для этого очень ценный бритвенный ящик и
пару отличных револьверов.
У этого странного здания, в темном яру, куда никогда не западал бледный луч
месяца, остановилась
пара посребренных лошадей, ускакавших в третий день рождества из Плау.
Квартальническое место, хотя и не очень высокое, несмотря на то, что составляло первую ступень ниже городничего, было, однако, довольно выгодно, если только человек, его занимающий, хорошо умел стащить с каждого воза полено дров,
пару бураков или кочан капусты; но если он не умел этого, то ему было бы плохо, так как казенного жалованья по этой четвертой в государстве должности полагалось всего десять рублей ассигнациями в
месяц, то есть около двух рублей восьмидесяти пяти копеек по нынешнему счету.
Тем не менее он известен за солдата серьезного и обстоятельного: в одежде наблюдает опрятность; сквернословит сравнительно мало; водку пьет только казенную, какую дают по большим праздникам, а в свободное время медленно и добросовестно тачает сапоги, — не более
пары в
месяц, но зато какие сапоги! — огромные, тяжеловесные, не знающие износа меркуловские сапоги.
После проверки в присутствии местного начальства вывели партию на берег. Проведя несколько
месяцев на море, арестанты впервые чувствовали под ногами твердую почву. Пароход, на котором они прожили столько времени, покачивался в темноте и вздыхал среди ночи клубами белого
пара.
Мальчик молча глядел на реку. На ней уже начали покрикивать, сперва изредка, точно лениво, звонкие лягушечьи голоса. Вечерний туман дымился в камыше и легким, как кисея,
паром вился над водой. Небо потемнело и позеленело, и на нем яснее выступил незаметный до сих пор полукруг молодого
месяца.
Через два
месяца у Митро Гундосого
пара коней сгинула.
Павел Николаевич на первых же порах объявил, что он будет жить здесь не менее двух
месяцев, договорил себе у содержателя гостиницы особого слугу, самого представительного и расторопного изо всего гостиничного штата, лучший экипаж с кучером и
парою лошадей, — одним словом, сразу стал не на обыкновенную ногу дюжинного проезжающего, а был редким и дорогим гостем.
— Нет-с. Позвольте, Абрам Ильич! — робко сказал адъютант, — ничего-с на чай и сахар не останется. Bы кладете одну
пару на два года, а тут по походам панталон не наготовишься; а сапоги? я ведь почти каждый
месяц пару истреплю-с. Потом-с белье-с, рубашки, полотенца, подвертки — все ведь это нужно купить-с. А как сочтешь, ничего не останется-с. Это, ей-богу-с, Абрам Ильич!
Внизу, у подъезда, стояла его пролетка. Он ездил с месячным извозчиком на красивой, но павшей на ноги серой лошади. Пролетка была новая, полуторная. Работнику он приплачивал шесть рублей в
месяц; подарил ему три
пары замшевых перчаток и два белых платка на шею. Платил он за экипаж восемьдесят рублей.
— Нет, ты погоди, — продолжал Федор Николаевич, — остался я к первому дню праздника в этой только
паре, даже фрачную на страстной заложил, а без нее, ты знаешь, каждый из нас, как солдат без ружья, за квартиру три
месяца не плачено, хозяйка изгнанием грозит и только ради великого праздника милость оказала; — за душой ни полтины и вдруг одна гениальная мысль и в кармане три радужных.